Счастье в тюльпане

Глава 1. Ей было тридцать пять и она была ужасно одинока

Она стояла на малюсенькой кухне московской панельной многоэтажки и всматривалась сквозь пыльные окна в серое небо. Холод пробирался в её теплую квартиру, под старенький шелковый халатик, потерявший былой лоск. Она поёжилась и обняла себя за плечи. Зиму она не любила на генетическом уровне: бесконечные дни без намека на солнце. А ещё она ненавидела свою работу: скучные будни без надежды на самореализацию.

Она взяла бабушкину турку, отмерила воды на одну чашку и достала медную баночку с турецким кофе. На дне осталась одна, последняя ложка.

Ей было тридцать пять и она была ужасно одинока.

В 20 она забеременела от однокурсника, но впереди же была вся жизнь и большие перспективы студента журфака.

В 25 она влюбилась так, что тряслись коленки, но он был младше и вовсе не готов заводить семью.

В 30 она встретила ЕГО – умного, состоятельного, с собственным бизнесом – но ему было сорок пять, большего всего он хотел иметь детей, а все попытки заканчивались на восьмой неделе. 

И вот ей 35, она – продавец канцелярских товаров, а на дне медной баночки осталась последняя ложка. Она добавила её в турку и поставила на газовую плиту, ожидая, когда появится воздушная пенка.

Завтра она начнет новую жизнь.

 

Глава 2. В глубине тюльпана спрятано счастье

Она спустилась по трапу, крепко держась за поручни и не веря, что она правда тут. После холода в душе и нескончаемой московской зимы её неожиданно обняло тепло турецкой весны.

Две недели назад она подала заявление на увольнение, собрала чемоданы, купила билеты в Стамбул и… Она еще не знала, что будет дальше, но уже была готова впустить новую жизнь в свою израненную душу. Она гуляла по городу без путеводителя, поддаваясь мимолетным импульсам и наслаждаясь шумом старинного города, запахами специй и незнакомой речью. Неожиданно она оказалась у парка Гюльхане, который поразил её великолепными красками. Словно пестрый ковер, перед её глазами расстилалось море цветущих тюльпанов.

Прогуливаясь среди этого буйства красок, она набрела на маленькое кафе с видом на залив Золотой Рог и старыми деревянными столиками. Она присела за самый дальний и стала ждать официанта. Между столиками ходил молодой турок, продавая туристам тюльпаны. Сжавшись, она придумывала, как бы ей избежать его настойчивых попыток выманить у неё деньги.

– Существует легенда, что в глубине тюльпана спрятано счастье. Надо только достаточно долго смотреть в него, – проговорил парнишка на ломаном русском, оставил один цветок на столе и отправился дальше.

Совершенно растерявшись, она взяла цветок и вдохнула его опьяняющий аромат. Лепестки были белоснежными, с розовыми кончиками.

– Можно мне кофе? – спросила она подошедшего официанта.

– Есть только чай, – ответил тот, пожимая плечами и указывая на поднос с маленькими стаканчиками из прозрачного стекла. Впервые она заметила, что их форма напоминает бутон тюльпана.

– А в котором спрятано моё счастье? – она посмотрела на удивленное лицо официанта и беспечно улыбнулась. – Я с удовольствием выпью турецкий чай.

 

Глава 3. «Kochanie»

До рассвета оставалось меньше часа. Дождь барабанил в окна автобуса. Местные говорили, что для Турции нынешний апрель выдался на удивление холодным и дождливым. «Видимо, туристы привезти с собой плохую погоду», – пошутил вчера за ужином хозяин маленького отеля в Каппадокии, где она остановилась пару дней назад. Хотя и туристов в этом году тоже было сравнительно мало.

Сегодня она осуществит свою давнюю мечту – полетит на большом воздушном шаре над пещерными монастырями и каменными столбами – «каминами фей» – национального парка Гёреме. А завтра сможет вернуться в Москву и начать с нуля. Три недели в Стамбуле помогли ей полностью перечеркнуть старое, выдохнуть весь застоявшийся углекислый газ из лёгких, утолить голод пряными блюдами и привести в порядок мысли.

– Посмотрим на погодные условия, пока обещать ничего не можем, – заявил сегодня утром сотрудник фирмы и водитель автобуса в одном лице, у которого она купила полет на воздушном шаре. – В крайнем случае придётся подождать и лететь после обеда. Или завтра, – пожал тот плечами.

Полететь на шаре можно было два раза в день, и первый, на который она непременно хотела попасть, стартовал на рассвете:

– Завтра я не могу…

Она услышала детский смех с задних рядов и обернулась: кроме неё, в автобусе сидели папа с дочкой. Мужчина был крупным, с рыжими жёсткими волосами, широким добрым лицом и опрятной трехдневной щетиной. Рядом с ним сидела девчушка лет шести, худенькая, высокая, с веснушками на носу и двумя длинными рыжими хвостиками. Когда она смеялась над шутками папы, становились видны два передних зуба, которые были непропорционально большими по сравнению с маленькими молочными. Заметив, что за ними наблюдают, мужчина поспешил извиниться за шум:

– Excuse me!

– Нет, все хорошо! – выпалила она, смутившись, что её поймали за подглядываем.

– Русский? Я немного говорю по-русски. Извините за беспокойство.

– Нет, все правда в порядке. Вы тоже не смогли перенести на другой день полет на шаре? – она совершенно не понимала, почему завязала с ним разговор.

– Нет, завтра мы должны вернуться в Польшу. Каникулы в школе закончились. Меня, кстати, Милош зовут, а это Агнешка, – представился тот за себя и за дочку, которая дружелюбно помахала рукой.

– А меня Лале. Очень приятно. Вы так хорошо говорите по-русски.

– Спасибо. Мой дедушка был русским, поэтому дома мы говорили только на его языке. А вы… у вас очень необычное имя, – смутился Милош.

– Моя мама был турчанкой, она любила выращивать тюльпаны, поэтому и назвала меня Лале. Это значит тюльпан по-турецки…

– Очень красиво, – медленно проговорил Милош, не открывая от неё взгляда.

– Przestało padać*, – взволновано сказала Агнешка и показала пальцем на окно автобуса, за которым резко прекратился дождь.

Воздушный шар был сравнительно небольшим: в корзину помещалось двенадцать человек, но многих, похоже, отпугнул дождь, поэтому от их фирмы лететь должны были только они втроём. На рассвете несколько шаров один за другим поднялись в воздух, а сверху открылась потрясающая панорама, которую Лале не могла оценить. Покачиваясь на сильном ветру и зеленея от страха, она вцепилась в край корзины и крепко зажмурилась.

– Все хорошо? – Милош участливо погладил её по спине, и Лале приоткрыла глаза.

– Нет, – она перевела взгляд с отца на дочь, поразившись их спокойствию. Девочка весело щебетала на польском и рассматривала скалы в бинокль. – Хотела бы я так радоваться, как Агнешка.

– Дочка переживает сейчас очень сложное время… Мы с её матерью разводимся, а периоды дикого счастья мгновенно сменяются депрессией…

– Извините, – Лале сразу вспомнила развод своих родителей, ей стало ужасно жаль девочку.

– Нет, ничего, все давно к этому шло. Каролина работает последние четыре года в Берлине, поэтому только на выходные возвращается домой в Познань… Точнее, возвращалась, до недавнего времени.

– А с кем останется дочка после развода? – Лале спросила это прежде, чем успела подумать и остановиться.

– Со мной. Агнешка только стала привыкать к школе, первый класс еще даже не закончился, немецкий она плохо знает. Да и нет времени у Каролины.

– Tato, popatrz jak tu pięknie*! – Агнешка показывала папе на особенно высокий каменный столб, подпрыгивая от восторга.

– Tak, kochanie*, – Милош ласково улыбнулся дочери, кивнул головой, не отходя от Лале. – Я могу еще долго говорить о своей неудачной семейной жизни, чтобы отвлечь вас от страха, но все-таки стоит посмотреть по сторонам – вид и правда восхитительный.

Лале засмеялась, наконец-то поняв, почему он так много говорил.

– Спасибо, Милош, – она повернулась, и её сердце замерло. Изумительные скалы причудливых форм, рассветное небо, воздушные шары в лучах восходящего солнца – это было потрясающе.

«Хорошо, что дома закончился турецкий кофе, что я прилетела в Стамбул, что тот парнишка подарил мне тюльпан и рассказал легенду… Может быть, во мне, как в цветке, тоже спрятано счастье?» – подумала Лале, вновь повернувшись к Милошу.

• Очень красиво, – сказал он, стоя совсем близко и внимательно смотря на неё.

_____

*-Дождь кончился

 -Папа, смотри, как здесь красиво

 -Да, милая

 

Эпилог

Познань была странной смесью европейского исторического центра и советских панельных окраин. Но Лале была счастлива, потому что она наконец-то могла готовить завтрак на троих и целовать любимого мужчину, провожая его утром на работу.

До полудня она работала в маленькой цветочной лавке, а после забирала Агнешку из школы. Та учила ее польскому и благодарила за свежеиспечённые вафли к полднику. Вечером они вместе готовили ужин, смешивая русскую, турецкую и польскую кухни. Обеим нравилось баловать Милоша новыми блюдами и обнимать его, сидя по обе стороны от него за кухонным столовом.

Прошёл год, прежде чем Лале смогла найти в себе силы признаться: «Я не могу иметь детей», – сказала она однажды. В тот вечер Милош плакал вместе с ней.

Агнешка заговорила по-русски. Лале пошла учиться на флориста, открыв в себе страсть к цветам. Она с трепетом вспомнила, что ей рассказывала об уходе за растениями её мама. Милош предложил переехать в другую квартиру, которую выберет и обставит его любимая женщина. Много лет они жили душа в душу, наслаждаясь их тихим и спокойным счастьем. Даже переходный возраст Агнешки проходил довольно хорошо: без ругани, бунтарства и зелёных волос. 

В сорок второй День рождения Лале с горечью обнаружила, что последнюю, самую крошечную надежду иметь детей, которая теплилась в ней несмотря ни на что, забрало время. С большим трудом она встречала изменения в её женском существе, борясь с сильной усталостью, перепадами давления и большим набором веса. Ей хотелось плакать от потери контроля над своим телом. Пока в одно странное утро Лале не почувствовала незнакомое шевеление внутри себя.

Через пять месяцев у них родился здоровый малыш, которого они назвали Дариуш…

Конец